Главная > Тексты > Экспедиции > Методика

Почему я хожу в одиночные походы

Прежде всего заявляю, что я вообще не любитель одиночных походов. Все время такого похода меня не покидает какое-то тревожно-тоскливое ощущение. Пик этого ощущения приходится на первые минуты после того, как остаешься один (допустим, еще в городе, когда выходишь из дома, чтобы ехать на вокзал). Райнхольд Месснер в "Хрустальном горизонте", описывая свои ощущения во время одиночного восхождения, говорит: "Идти одному несравненно труднее и опаснее, а главное - это психическая нагрузка, которая увеличивается в несколько раз. Все, что мне предстоит сделать, в том числе и спуск, сидит во мне как заноза, а во время остановок собственная фантазия раздувает страхи до галлюцинаций" (ссылка). Про занозу - это сказано очень точно: мне это вполне понятно и знакомо. Конечно, до бесед с собственным рюкзаком у меня дело не доходило, однако кое-какие слуховые галлюцинации случались (в трехдневном киргизском походе по урочищу Сокулук) - это тоже характерная примета одиночного похода. Особенно неприятно в одиночку сидеть вечером у костра в лесу. Первый опыт дает массу острых ощущений, поскольку еще нет привычки к разным лесным звукам. Веткопад, например, сначала кажется чьими-то подкрадывающимися шагами. Еще при первой одиночной ночевке (в Краснодарском крае, в районе Анапы) меня очень пугали жуки-олени, которые в сумерках время от времени пролетали мимо и натыкались на деревья. Потом, конечно, начинаешь распознавать такие явления и уже механически отмечаешь, что вот, ветка упала, или жук пролетел, или шакал завыл и т.п. Но, тем не менее, и при таком навыке все равно радость от общения, так сказать, с природой теряется в большой степени. Вместо возвышенного состояния духа приобретаешь какое-то мышиное самоощущение: так и тянет поскорее забиться в норку (т.е. в палатку).

В одиночном походе физически тяжело, потому что самому приходится тащить и палатку, и кухню, и прочее. В группе общественное снаряжение распределяется между участниками, причем, если среди них есть особо сильные, то есть шанс и вообще остаться только с личными вещами. И, разумеется, техника безопасности тоже не сводится к каким-то бюрократическим глупостям, придуманным, чтобы усложнить туристу жизнь, и в одиночном походе, вероятно, на самом деле опаснее, чем в обычном. Можно иногда встретить утверждение, что ничто так не позволяет узнать реальные границы своих возможностей, как одиночный поход. Позволю себе, однако, заметить, что поход вдвоем с более сильным и опытным спутником позволяет узнать это в еще большей степени: во-первых, есть с кем сравнивать, а во-вторых, опытный спутник затащит вас в такие места, куда вы в одиночку и не сунулись бы! Другое дело, если вы достигли такой крутизны, что сильнее уже никого не найти. Тогда, быть может, и имеет смысл идти по стопам Буля, Бонатти и прочих монстров. Но новичок, изображающий из себя Месснера, скорее всего, будет просто смешон.

Конечно, удачно проведенный одиночный поход дает большое удовлетворение. Скажем, в 1999 году я не смог дойти до Аутля вместе с сотрудником нашего института (Зоологический институт РАН, Санкт-Петербург) Володей Гнездиловым, потому что упал и вывихнул руку. Зато на следующий год я успешно прошел весь маршрут от Отдаленного до Марьино в одиночку (было одно ошибочное отклонение в сторону, но не такое уж значительное, и еще несколько мелких неприятностей, вроде потери компаса в начале похода и перегорания лампочки в фонарике в тот момент, когда свет действительно был очень нужен - это все описано в моем отчете Аутль 2000: читатель может убедиться, что каких-то действительно опасных ситуаций там не было). Со спортивной точки зрения этот поход, безусловно, ничего особо выдающегося из себя не представляет. Шел я по стандартному туристскому маршруту, по лесным тропам, а не по ледникам и скалам. Маршрут, в общем, детский: по нему и ходят в основном школьники (см. например, отчет о походе членов кружка ЦВР "Сокольники" в 1993 году). Но мне этот поход представляется одним из высших достижений в жизни, хотя у меня есть публикации, описания новых видов и кое-какие другие научные результаты (да взять хотя бы и степень кандидата наук!).

И тем не менее, не думаю, что благополучное завершение похода на Аутль доставило бы мне меньше радости, если бы там со мной был, скажем, тот же Володя Гнездилов. Все равно заслуга в подготовке и проведении похода осталась бы за мной.

Но спутника, увы, найти удается не всегда. Дело в том, что нас, полевых зоологов, довольно мало, и у каждого есть свои интересы, касающиеся места, времени и способа проведения экспедиции. Специалисты по жужелицам, например, предпочитают собирать материал весной или, если летом, то в высокогорье, потому что жужелиц особенно много под камнями у края тающего снежника. Сборщикам клопов, цикадок и прочих растительноядных насекомых, наоборот, лучше дождаться середины лета, когда трава полностью вырастет, но еще не начала сохнуть. У моих объектов, клещей-краснотелок, пик численности начинается в августе и достигает максимума в сентябре-октябре. Далее: допустим, мне надо провести сбор материала на массиве Лагонаки. Но все мои знакомые зоологи там уже были! Искать же попутчиков среди обычных туристов практически не имеет смысла - у них совсем другие цели: походить по живописным местам, пройти категорийный перевал и т.д. Какой турист-горник согласится в хорошую погоду несколько дней сидеть в лесу, в каком-нибудь ущелье?! А у зоолога самые интересные сборы часто бывают именно в таких вот скучных местах. Скажем, один из самых результативных уловов в моей практике был произведен в Гузерипле, прямо в поселке, на задворках коровника!

Поэтому, как ни стараюсь я избегать одиночных экспедиций, нередко иного выхода не получается. Однако можно задать вопрос: а насколько такой выход вообще оправдан? Не следует ли в подобном случае просто оставаться дома? В конце-концов, никакой научный материал не стоит того, чтобы из-за него серьезно рисковать жизнью. Ученый, угробившийся в экспедиции, все равно не сможет этот материал обработать, а так, оставшись дома, он бы смог найти удобный случай для сбора когда-нибудь потом. (В систематике часто бывает, что той или иной группой животных во всем мире занимаются один-два специалиста. Поэтому, когда систематик умирает, его коллекция нередко остается без присмотра и со временем пропадает. Иногда ее потом просто не могут найти, потому что никто не помнит, в каком шкафу она лежала!). Попробую привести некоторые соображения в пользу того, что одиночная экспедиция, несмотря на свою тяжесть, не настолько опасна для жизни, чтобы категорически от нее отказываться.

Основное возражение против одиночного хождения как такового заключается в следующем: "А если случится травма или внезапное тяжелое заболевание, что тогда? Если вы, допустим, сломаете ногу?" На этот вопрос опытные "солисты" отвечают примерно так: "Когда человек сознает, что, в случае чего, помощи ждать неоткуда, то он и ведет себя осторожнее; в результате, разные несчастные случаи становятся менее вероятными!" Добавлю к этому, что альпинист, сломавший ногу где-нибудь в районе вершинной пирамиды Эвереста или провалившийся в трещину на леднике, находится в несколько иной ситуации, чем путешественник по краснодарским или уральским предгорьям, получивший травму в одиночном походе. Почитайте Отчет Николая Александрова: человек получил перелом шейки бедра (один из тяжелейших переломов, какие только бывают) и, тем не менее, без посторонней помощи добрался по горам до ближайшего поселка, который находился в сутках пути!

Тут опытный турист-инструктор, естественно, начнет рассказывать о трупах с рюкзаками, которые находили чуть ли не в области маршрутов выходного дня, где-нибудь на горе Ачишхо или в районе Фишта. На это я спрошу: "Вам ведь, конечно, попадались на маршрутах туристы-одиночки? Вспомните-ка, какая категория лиц среди них нередко встречается? Не правда ли, часто это просто полусумасшедшие, у которых, допустим, съехала крыша на почве оккультизма, полагающие, что горы - это особенно подходящее место для медитаций?" Такие люди подвергаются повышенной опасности всегда и везде, даже в своей собственной комнате (я с этим сталкивался, на примере некоторых своих знакомых) - а уж тем более в горах! Если кто-то из читателей не знает, сообщаю, что есть даже такая категория: "религиозный туризм". Это когда человек, допустим, стремится взобраться на ту или иную гору из-за особой "энергетики" этого места, или чего-то подобного. Особенно много всего на эту тему попадается при поиске в интернете материала по туризму на Алтае. Так вот, разумно ли валить в одну кучу доморощенных экстрасенсов и ученых, собирающих материал для своей работы, и говорить потом об опасности одиночных походов как таковых? Кстати, буду очень обязан, если кто-нибудь сообщит мне достоверные случаи гибели в одиночных походах зоологов, ботаников или, скажем, геологов: мне такие случаи неизвестны.

"А если нападут какие-нибудь разбойники?..." Что тут можно сказать? Разбойники в горах, действительно, попадаются, правда, преимущественно в ближайших окрестностях крупных поселков. Я знаю даже случай, когда один из моих коллег в одиночном походе провел какое-то время в компании пьяного и вооруженного свана, который щелкал затвором и обещал его расстрелять (потом, правда, переключился на что-то другое и забыл об этой интересной идее). Но это исключение: обычно в горах люди намного добрее и приветливее, чем в городе. Тем более по отношению к одинокому путнику, приютить и накормить которого - Божье дело. (Другой мой коллега, кстати, если верить рассказам о нем, этим бессовестно пользовался и, случалось, вообще не брал в поход продуктов - его кормили встречные чабаны.) Удивительно, что, когда сообщаешь, что едешь в экспедицию на Кавказ, пугаются не только женщины, но и вполне разумные мужики: "Да там же боевики! Там же война идет!". Что с людьми делают средства массовой информации!... И элементарная географическая безграмотность: некоторые просто не знают, что Чечня находится на Восточном Кавказе, а Краснодарский край - на Западном, то есть, в его противоположной части! Приезжаешь на Кавказ, а там говорят: "Ну, как там ваша криминальная столица? Стреляют, небось, убивают направо и налево, на улицу нос не высунешь?... То ли дело у нас на Кубани: тихо все, мирно, спокойно..."

Замечу еще, что одинокий путешественник может, при желании, успешно поиграть в диверсанта и пройти самые криминально-опасные места (а именно окрестности поселков) скрытно и незаметно, а ночевать в таких уголках, где его не найдут, пожалуй, и пограничники с собакой. Большой группе это сделать сложнее. И потом, сдается мне, что такой одинокий волк может вызвать у какой-нибудь местной шпаны меньшее желание к нему пристать, чем тургруппа. Один человек - кто его знает, что он за птица? Может быть, он особо крутой? Может быть, у него пистолет в кармане? А то почему он не боится один ходить? Вот с тургруппой все понятно: у них-то пистолета точно нет! В тургруппе наверняка есть девушки - вот вам и повод подраться, получить в глаз, в общем, весело провести время!

Наконец, я предвижу и такое замечание: "Допустим, опытный турист, инструктор, и может позволить себе пройти в одиночку хорошо знакомый ему маршрут. Но как можно доверять какому-то зоологу, человеку, далекому от туристского сообщества, не знающему альпинистской техники, не сдававшему соответствующие экзамены, не прошедшему курс тренировок под руководством профессионалов? Как он сможет оценить свои силы и возможности? Да он заблудится в трех соснах, упадет на ровном месте и утонет в первой луже!"

Вообще говоря, справедливо и это. Но, опять же, и тут имеют место некие "смягчающие обстоятельства". Как есть сообщество туристов-спортсменов, так существует и сообщество полевых биологов. И у нас есть преемственность экспедиционной традиции, передача новым поколениям походного опыта и взаимное обучение. Кроме того, эти сообщества и не совсем изолированы друг от друга. Многие зоологи ходили и в спортивные, официально оформленные походы (преимущественно, конечно, в далеком советском прошлом, во времена массового туризма). Есть также туристы, занимающиеся полевой биологией как любители. Ну и, наконец, с появлением интернета любому обладателю компьютера и модема стал легко доступен большой массив справочной и прочей туристской информации, в том числе и самые свежие сведения об обстановке в том или ином районе, полученные от очевидцев на каком-либо туристском форуме. Так, мой вышеупомянутый удачный поход на Аутль в 2000 году был весьма полно обеспечен описаниями маршрута, полученными исключительно из опубликованных в интернете туристских отчетов.

И потом, приобретение опыта одиночных походов может быть осторожное и постепенное. Так и было в моем случае. Началось все с одиночных экскурсий, продолжительностью в несколько часов, разумеется, без ночевки. Было это в южном Дагестане. Там я впервые понял, как можно заблудиться в горах. Обстоятельство, казалось бы, очевидное: вверх из любого места, где ты находишься, ведет один путь, а вниз - много. Соответственно, возникает проблема выбора из множества путей одного, единственно правильного. Тут еще может опуститься туман, в котором легко потерять вообще всякую ориентацию. При ошибке можно спуститься не в ту долину и очень долго оттуда выбираться, или оказаться на крутых скалах. Мне этого удалось избежать (появился разрыв в облаках, через который я увидел "свою" долину), но общее впечатление было очень, на мой взгляд, важное и крепко запоминающееся. Может быть, новичку вообще полезно заблудиться в первом же походе - тогда в дальнейшем он уже будет очень осторожен.

Потом была пара опытов одиночных ночевок как таковых в причерноморских лесных предгорьях. Первый раз я просто остался один в заранее поставленной палатке, а утром снял ее и спустился в базовый лагерь. Второй раз уже прошел некоторый самостоятельно выбранный маршрут, заночевал на лугу в спальнике, без палатки, и утром спустился обратно по пути подъема. Третья одиночная ночевка отличалась маршрутом большей сложности и продолжительности: меня оставили на западном склоне хребта Аибга, на высоте 1500 м, я поднялся по нему примерно до высоты 2000 м, поставил палатку, переночевал, а на следующий день спустился в Красную Поляну (предварительно разобрав попавшийся за ночь улов - раньше я все приносил в базовый лагерь, где и занимался разборкой). Следующим этапом был уже полностью самостоятельный поход на гору Семашхо (1030 м), с двумя ночевками. За ним, через год, последовал четырехдневный поход на Шесси (1839 м). Далее было хождение вверх-вниз по Безенгийскому ущелью (от Безенги до альплагеря, потом обратно и через перевал в Чегем), продолжительностью в неделю. И вот таким образом я подошел к десятидневному походу на Аутль (я перечисляю здесь не все свои одиночные походы, а только этапные). Как видите, все было достаточно благопристойно: если бы в этом деле были какие-то официальные квалификации, можно было бы, наверно, присвоить звание "одиночный ходильщик третьего разряда" :-).

Наконец, добавлю еще один аргумент этического порядка. В общественной пользе спортивного туризма сомневаться нельзя. Но если сравнить его в этом отношении с наукой - что будет весомее? Полагаю, что все же наука. Тем более, если мы возьмем туриста-спортсмена, который почему-либо захотел пройти в одиночку какой-либо маршрут. Много ли пользы он принесет кому-то, кроме себя? Даже если взять великих солистов - и о них ведь спорят: приносят ли они пользу, выявляя границы человеческих возможностей, или вред, поскольку, глядя на них, и другие могут ввязаться в такое же опасное предприятие. А ученый, в одиночку собирающий в горах материал для своей работы?... - Польза для общества несомненна - то есть, конечно, не от того, что он ходит именно в одиночку, а от его работы. Возьмем в качестве примера мою специальность - паразитологию. Все представляют себе, что такое энцефалит, тиф или, скажем, чума. Очевидно, что изучать такие вещи необходимо; знание о переносчиках этих болезней здесь играет не последнюю роль (энцефалит переносят иксодовые клещи, чуму - блохи, тиф - вши; клещи-краснотелки, которыми я занимаюсь, также переносят одну из разновидностей тифа, распространенную в Юго-Восточной Азии). Не буду говорить о значении чистой, фундаментальной науки - ограничусь прикладным аспектом.

Итак, я не призываю никого ходить в одиночные походы (тем более, что и сам их не очень люблю), однако надеюсь, что читатель сможет оценить приведенные выше аргументы и с пониманием отнестить к моему выбору.

Полезные ссылки на тему об одиночных походах:

1. Ицкович Ю. Соло - восходители, герои или самоубийцы?

2. Захаров П.П. Несколько рассуждений советского альпиниста о стиле восхождений - "соло".

3. Стариков Г.А. Ах, как хочется жить!

4. Штюрмер Ю.А. Опасности в туризме, мнимые и действительные (проблемы профилактики травматизма в туристских путешествиях). - В главе "Определяющая роль дисциплины и сознательности" представлен традиционный советский взгляд на "одиночное хождение".